У меня двойственное впечатление от фильма, причем последовательно двойственное – и от фильма в целом и почти от всех составляющих – картинки, текста, месседжа, места действия, персонажей и актеров, всё двоится.

Единственное, что бесспорно хорошо – игра актеров-мужчин в ролях второго плана. Особенно хороши, просто блистательны народные артисты - Роман Мадянов и Александр Коршунов. Роль милицАнера у Мадянова (самая главная после центральной) и небольшой эпизод у Коршунова – эталонное сочетание полной органики и точности со сверхзадачей, когда сыграв человека сыграли и судьбу.

А в остальном – хорошее кино из категории фестивального. Такое, которое не стыдно наградить каким-нибудь призом, даже и главным. При условии, что в конкурсе нет фильма, который нельзя не наградить (подозреваю, что такая характеристика «фифти-фифти» не понравится ни поклонникам фильма, ни его критикам).

Можно было бы и впечатление оценить на пять баллов из десяти, но оно все-таки поднялось над серединой. Во-первых, из-за актеров, а, главное, из-за финала (трясется камера, нависают лица – хорошо снято, с чувством). Финал показал, что в фильме есть стержень – простой, твердый и прямой, а не кривой-изогнутый-извращенный, и направлен он вертикально вверх, а не вбок и не вниз.

Пока не читал ни одной статьи и не слышал ни одного отзыва о фильме, но уже каким-то образом в голову попала информация, что сценарий написан давно, десять лет назад, а может больше десяти.

И в фильме это заметно, временной зазор тоже создает двойственность, словно что-то одно просвечивает сквозь что-то другое. Сценарий девяностых годов снят в нулевые годы, время успело сменило формат и результат двоится.

Сценарий хорош драматургически, но он слишком заметен в фильме, а это плохо. Некоторые эпизоды слишком литературны. Один из персонажей (доктор, которого играет Юрий Степанов) – не столько живой человек, сколько устройство для произнесения текста. Даже возникла мысль, что фильм лучше смотреть без звука (и музыкальное сопровождение там этнично-типично-фестивальное), наверное он лучше воспринимается теми, кто не знает русского языка. Вот и аллегория с ангелом хорошо придумана, но совершенно не нужно было произносить слово «ангел» вслух. В фильме слишком многое сказано, к тому же очень часто слышно озвучание, а не естественную речь.

Двоится и центральный образ. Если представить в главной роли актера постарше (идеальный вариант Валерий Приемыхов конца 80-х годов, возможно Константин Лавроненко), тогда главная роль перестанет двоиться. Но и молодость актера (а следовательно молодость персонажа ) привносит свой смысл. Он не «вечный доктор» без возраста, как без возраста само дикое поле и его постоянные обитатели, а гость, новичок, который еще не определился. Совсем другое восприятие ситуации и оно видимо очень сильно цепляло сценаристов и режиссера – людей молодых и самоопределяющихся по отношению к дикому полю (оставаться или сваливать).

Место действия мне очень знакомо, сам прожил много лет в таких местах. Почти в таких - южнее и более плоских, а также не в центре «дикого поля», а на краю, это существенное отличие, но всё равно, ощущение от природы и от времени впечаталось навсегда. Так вот, что-то в фактуре фильма я сразу узнал, а что-то показалось искусственным, нарочито аллегорическим.

В подобных местах течение времени воспроизводит постоянный ход по кругу весна-лето-осень-зима-весна… Тот же пейзаж, то же небо, те же запыленные люди, те же заржавевшие вещи, новых вещей там не бывает. В фильме на эту постоянную составляющую наложено нечто временное, конкретное. Нам раз за разом напоминают, что мы находимся не в одной из точек вечного и бесконечного дикого поля, а в особой точке, в переходном периоде, совсем недавно здесь было нечто другое (больница с палатами и белыми простынями). Состояние перехода, состояние распада. То, что называется словом “пост-“.

Парадоксальное сочетание вечного и временного создает ощущение «вечного перехода». Только на первый взгляд кажется (и возможно, что именно так казалось когда писали сценарий), что происходит переход из одного стабильного состояния в какое-то иное стабильное состояние. Скоро все окончательно развалится, а на пустом месте образуется нечто новое, развалины уберут («пережитки прошлого», «временные трудности переходного периода» или «последние дни наступают»). Когда состояние 90-х годов наложилось уже на другое, следующее время, оно перестало казаться переходным «нет ничего более постоянного чем временное». Это не переходный период, это навсегда. Страна, навсегда зависшая в переходном состоянии полураспада, навсегда зависшая на полдороги между Европой и Азией.

Встреча Европы с Азией также создает двойственность и ситуацию вечного вопроса, вечного диалога. В этом фильм наследует важной традиции нашего кино от «Белого солнца пустыни» до «Дней затмения» и «Урги» (можно и «Дерсу Узала» вспомнить, хоть это и не совсем наше кино). Верещагин, Сухов, Петруха, Саид и женщина Востока - ссылки более живые и интересные, чем литературные аллегории.

=======

Впечатление: 7 из 10.