Первый раз я читала эту книгу около пяти лет назад, и, честно говоря, тогда была восхищена гораздо больше. А сейчас кажется, что есть у Пелевина и более сильные вещи.* Хотя, несомненно, эпизоды про мотыльков и про навозных жуков – замороченны до нужного уровня!;) Они мне нравятся больше всего. Интересно, что разным людям могут нравиться разные эпизоды – как я узнала из разговоров с другими читателями Пелевина.

Как вы можете догадаться, зная (да даже и не зная) Виктора Пелевина, «Жизнь насекомых» представляет из себя книгу о разных типах людей, изображённых в виде разных насекомых: упёртый трудяга – усатый таракан, наркоман – конопляный клоп, рефлексирующий философ – мотылёк, летящий на свет. Даже если это всего лишь свет мигающих огней на танцплощадке: «Пространство для танцев было, как автобус в час червей, заполнено извивающимися распаренными телами». Как всегда, у Пелевина всё остросоциально, беспощадно, но и лирично (не буду цитировать эту красоту, потому что длинно, да и лучше выглядит внутри текста). И концовка светлая и лиричная, хотя и по-постмодернистски циничная тоже (что касается смерти мухи). Что поделаешь, ПВО – воплощение русского постмодернизма: «…позеленевший бюст Чехова, возле которого блестели под лунным светом осколки разбитой водочной бутылки». Хе-хе-хе, ну сразу же вспоминаются разговоры о том, что Чехов мог изобразить лунную ночь всего лишь с помощью блеснувшего бутылочного осколка!

Но круче всего, конечно, офигенная статья «Полёт над гнездом врага. К пятидесятилетию со дня окукливания Аркадия Гайдара»! Гайдар для Пелевина – особенный писатель, и эта «статья» представляет из себя сплав интересных замечаний по поводу его «Судьбы барабанщика» и классный стёб над всеми литературоведческими статьями в целом. А то, что в промежутках между чтением вслух этого «безобразия»:) происходит нечто вроде полового акта, заставляет вспомнить нас великолепный эпизод из «Чапаева и Пустоты»: несколько фраз, связанных с происходящим в данный момент актом, на фоне пространного монолога, когда герой загоняется о посторонних философских вещах. Тот же эпизод напоминает и проскользнувшая у мотылька Мити фраза: «Если бы я писал роман о насекомых, я бы так и изобразил их жизнь – какой-нибудь посёлок у моря, темнота, и в этой темноте горит несколько лампочек, а под ними отвратительные танцы». Пелевин снова не смог удержаться, чтобы не сказать о своей книге внутри самой книги!:) И я не ехидничаю, я просто подмечаю, ведь такие приёмы не могут не нравится! По крайней мере, читателям вроде меня.

В «Жизни насекомых» довольно много героев, но все они хорошо запоминаются. А если вы не пробегаете книгу по диагонали, то увидите много перекличек и взаимных намёков между разными эпизодами, касающихся разных героев. Такой приём напоминает мне современные фильмы навроде «Суки-любви»: разные герои, даже если их судьбы не пересекаются, случайно видят друг друга или видят одни и те же объекты местности – это забавно. И насколько по-разному они их (и мир в целом) воспринимают.

Такова вся книга. Герои то однозначно насекомые: выглядят и ведут себя, как насекомые. То вроде однозначно люди: Наташа, которая была мухой, не задумываясь хлопает себя по ноге и убивает комара. Но даже когда они люди, мир всё равно имеет черты миниатюрности: «Из тумана выплыла длинная и узкая палатка, похожая на стоящий на боку спичечный коробок. <…> дымилось замызганное стекло гриль-машины, в которой жарились белые равнодушные куры». Помню, это определение, «равнодушные», мне очень понравилось и запомнилось. Пелевин умеет чётко охарактеризовать, хотя и непонятно, стоит ли упоминать, что мёртвые – равнодушны.:) Просто самой бы мне и в голову не пришло. Ну на то они и писатели.

Реалии книги напоминают наши настолько, что хочется сказать: да нет же, это всего лишь кривое зеркало гротеска! Навозный жук утверждает, что мир – это навозный шар. Муха спрашивает с восторгом, много ли в Америке говна. Один комар трясёт другого по пьяни: «Признайся, <…> ведь сосёшь русскую кровь?». Это смешно, но уж слишком узнаваемо. Всё-таки стоило перечитать «Жизнь насекомых»! Ну а если кто совсем ещё не читал Пелевина, можно начать с этого романа: он, может, и не из самых «классических», но относительно нетяжёлый и имхо хорошо втягивает в атмосферу произведений этого автора.

__________________

* Так я говорю почти о каждой книге Пелевина. Может, мне они больше нравятся в моём воображении, чем на самом деле?